Кромка - Страница 33

— Нет, — Миша усмехнулся. — Все проще. Я за тебя отвечаю. Временно буду твоим наставником и учителем. Так Герман сказал. И ты должен посмотреть на дикарей вблизи. Как выглядят. Как одеты. Чем вооружены. Какие клановые и племенные метки есть. Понял?

— Вот теперь понял, — я поднялся. — Веди меня, наставник.

Мы направились на склон, и по пути Миша окликнул пожилого повольника:

— Игнат, дай свой топор.

— Не топор, а секиру, — пробурчал повольник.

— Мне без разницы, — Миша усмехнулся.

— А зря, — Игнат протянул Ковпаку остро заточенный двухсторонний топор на коротком топорище и добавил: — Потом не забудь почистить.

— Обязательно.

Миша передал мне секиру, мы спустились на поле боя, остановились среди дикарских трупов и начался первый урок.

— Осмотрись и найди у дикарей что‑то общее, — велел повольник и я огляделся.

Мертвецов было немало, около тридцати. Молодые и пожилые, бородатые и безбородые, разные лица и одежда, оружие и снаряжение. Что у них могло быть общего? Разве только то, что все они грязные и вшивые. Вот это, действительно, всех объединяло. Так я хотел ответить Мише. Но постоял еще минуту и кое‑что обнаружил. Подошел к одному трупу, к другому и к третьему. Присмотрелся внимательней и дал ответ:

— У дикарей одинаковые плетеные пояса из ремешков с красными перьями и у каждого на руке татуировка — птица.

— Верно, — повольник одобрительно кивнул и указал на татуировку ближайшего дикаря: — Это знак племени. Все они Краснокрылые и это отличительная особенность дикарей. А если быть внимательней, то обнаружишь еще и родовые метки.

— А как их определить?

— Смотри, — Миша пнул одного и кивнул на пояс. — У этого ремень сплетен из семи ремешков. Значит, род сильный. А у следующего только из трех. Род молодой или слабый. И это не все. Если расплести ремень, найдется подпись или знак с названием рода.

— Ясно.

— Зачем нам это, понимаешь?

— Да. Так мы можем узнать, против кого воюем или на чьей территории оказались.

— Так и есть, а помимо того, благодаря отметкам, нам известно, кто из демонов выступил против людей.

— А сейчас мы с чьими войсками столкнулись?

— Напротив Каменецкого княжества со стороны Тихой только один демон — Стейкорф по прозвищу Серый Туман. Но скоро, если верить пленному дикарю, их будет два.

— Интересно, а сколько всего демонов на Кромке?

— Никому неизвестно. Вокруг Перуновых гор и вдоль Дананского моря десятка два и упырей столько же.

— И у каждого свои территории, бесы, войска из дикарей и боевых монстров?

— Да.

— А насколько большие эти территории?

Он пожал плечами:

— У всех по — разному. Кому‑то небольшого района хватает, как упырю Вейцу Пиявке. А некоторым всего мира не хватит.

— Интересно, а в чем демоны и упыри живут?

— Опять же по — разному. Кто‑то в пещерах обитает, а некоторые в замках. Сказки почитай. Там много интересного есть. Что на Земле байка для детей, на Кромке страшная реальность.

— Миша, а почему дикари служат демонам и упырям?

Повольник почесал голову и махнул рукой:

— Ладно, расскажу. Но этот разговор должен остаться между нами.

— Почему?

— Официальная версия в Каменецком княжестве и других анклавах людей простая — дикари продали свои души Тьме. Точка. Больше никаких пояснений нет, и не будет. Они плохие. Они зло. Они должны быть уничтожены. Причем без разницы — взрослые или дети. Но у меня иная точка зрения. Я ведь не всегда был преступником, людоловом и повольником. Успел в университете поучиться и мыслю критически. На самом деле, дикари не есть чистое зло. Лесные племена служат демонам, потому что изначально им некуда было деваться и отступать. Сам представь. Живет в дебрях племя, без огнестрельного оружия и техники, а тут появляются демоны, вампиры, черти и нежить. После чего прислужники демона ставят вождей перед выбором. Либо вы служите рогатому господину или кровососу, либо будете уничтожены и пойдете на мясо. Вот и что делать? Ты, окажись на их месте, как поступил бы?

— Наверное, попытался бы сбежать…

— Логично. А детей куда? А женщин? А стариков? Они до гор не дойдут. Даже двести или триста километров для племени огромное расстояние и лесовики не успеют уйти. Нежить догонит племя и уничтожит. Вот вожди и принимали условия демонов. Расплачивались за относительную свободу своими воинами и женщинами.

— Словно скотина?

— Да. Люди выращивают овец, быков, коров или домашнюю птицу, а потом питаются мясом. Демоны поступает так же. У них в подчинении десятки племен, и каждый год они получает с лесовиков мзду людьми. А бывает, что нет. Но это только в том случае, если племя выделяет воинов на войну и они приведут пленников.

— Ну и в чем разница между официальной версией княжества и твоей?

— Все просто, Олег. Если княжеские дружинники нападут на стоянку дикарского племени, они уничтожат всех, даже детей. А мы, повольники, этого не приемлем и считаем, что лесные племена стали жертвами обстоятельств. Конечно, зло есть зло, с ним необходимо бороться, и каждый дикарь, сознательно вставший на сторону врага, будет уничтожен. А неповинных детей трогать нельзя. Не по — человечески это. Не по — людски.

— В твоей практике случалось племя дикарей уничтожать?

— Было такое.

— И что с детьми сделали?

— Пристроили. А куда именно, не спрашивай, — он указал на ближайший труп: — Пора за работу браться. Руби дикарю череп.

— Зачем?

— Чтобы не ожил.

Подкинув секиру, я поймал ее, примерился и нанес удар по голове мертвеца. Череп хрустнул, и острая сталь раскроила трупу голову. Зрелище неприятное и мне было немного не по себе. Но я справился. От усталости чувства притупились, и я перешел к следующему мертвому дикарю.