Кромка - Страница 54

Вожак заревел, и стадо двинулось прочь от людей. Но навстречу быкам пошла еще одна живая цепочка с факелами, снова только женщины и подростки.

Опять бык издал рев, грозный и звучный. После чего зубры развернулись в мою сторону.

«Надо уходить», — промелькнула мысль. Однако, прежде чем я покинул опушку, появилась третья группа людей.

Мимо меня, всего в десяти метрах, отсекая животных от спасительного леса, промчались всадники. Крепкие мужчины, человек двадцать пять, русоволосые и бородатые, на гнедых лошадях, в легких кожаных куртках, которые обшиты костяными и металлическими пластинами. Причем все вооружены, либо короткими копьями, либо луками, а у троих я заметил винтовки.

Зубрам оставалась только одна дорога, к реке, и они снова развернулись, а загонщики, размахивая факелами и руками, стали кричать:

— Йа — ха — ха!

— Хой — хой — хой!

— Ого — го — го!

— Хей — я!

А потом через собачий лай и крики я уловил родную речь, с легким акцентом, но вполне узнаваемую:

— Степанко! Отжимай стадо к оврагу!

— Генрих! Цепь не разрывай!

— Огня больше! Кричите! Не молчать!

Эти команды отдавал командир всадников, крепкий мужик лет сорока пяти. Ну, а я молчал и продолжал наблюдать.

Стадо помчалось к оврагу, с надеждой спуститься в него и уйти по низине. Зубры набирали скорость и вслед им полетели стрелы. Всадники били с седла и делали это весьма ловко. Стрелы летели густо, вонзались в животных и первыми пострадали телята. Они отставали, а самцы подгоняли их. Однако угнаться за взрослыми молодняк не мог. Вот один споткнулся и упал, а за ним второй. Основная группа уходила все дальше и вожак остановился. Его копыта взметнули сырой грунт и траву, тяжелая туша замерла, а потом бык развернулся навстречу всадникам.

Командир аборигенов выкрикнул новую команду, которую я едва расслышал:

— Феодор, займись!

Четыре всадника закружили вокруг вожака и закидали его дротиками, а командир и большая часть всадников продолжила преследование.

Бык попробовал достать обидчиков. Он метнулся к одному коннику, но тот ловко развернул лошадь, и они разминулись. Зубр направился к следующему, однако было поздно. Люди били без промаха, и он сначала стал прихрамывать, а потом, снова заревев, упал на передние ноги. После чего для зубра все было кончено. Всадники спешились, подошли к нему вплотную и на рогатую башку опустился топор.

Стадо, тем временем, продолжало свой бег. Зубры почти добрались до тропинок, которые вели в овраг, и угодили в ловушку. Подробностей я рассмотреть не мог, далеко. Но главное понял. Перед спуском были заранее выкопаны и замаскированы ямы, попадая в которые животные ломали ноги. А дальше все просто. Конники добивали подранков и ушло всего с десяток зубров. Как мне показалось, их выпустили специально, на развод.

Охота длилась недолго. Не больше часа. За это время все люди сошлись возле туш и появились телеги, которые выкатились из леса. Я увидел достаточно и мог бы еще понаблюдать. Однако один из воинов, длинноволосый и в круглой меховой шапке, стал слишком часто посматривать в мою сторону, будто почуял взгляд, и я с удивлением обнаружил, что это женщина. Она, в самом деле, смотрела на меня, и от этого на затылке зашевелились волосы. Она меня почуяла и, решив не искушать судьбу, подобру — поздорову я отполз подальше в лес.

От места проведения загонной охоты я удалялся настолько быстро, насколько это возможно. Ломился через буреломы, форсировал ручьи и уходил как можно дальше. Не было уверенности, что меня не заметили, и попадаться аборигенам я не хотел. Слишком опасно. И первое, что нужно сделать, оторваться от возможной погони и запутать следы. А затем, если все обойдется, можно вернуться обратно. Разумеется, кружным путем. После чего отыскать деревню местных жителей, понаблюдать за людьми и только потом принимать решение, выходить к ним или нет. Хотя и так все ясно. Это не преображенцы, а горцы, одно из племен. Они повольников недолюбливают, и встречаться с ними не стоит.

Шел до темноты и от места проведения охоты отдалился километров на пятнадцать, не меньше. Следов присутствия человека на пути не встретил и немного успокоился. Выбрал место для временной стоянки, окруженный густым кустарником овраг, и приготовил нехитрый ужин. Запарил в котелке крупу и закинул сверху немного мяса. Просто и питательно.

Плотно поужинал и выставил вокруг стоянки метки, сухой валежник. Потом подумал, что завтра нужно поохотиться, забился под обрыв и заснул. Вот только выспаться не получилось, потому что когда я затих, к углям костра из темноты метнулась человеческая тень.

Захрустел валежник и неведомый пришелец, схватив котелок, скрылся в темноте.

«Кто это!? Что это!?» — пронеслось в голове и, схватив автомат, я выстрелил одиночным вслед незваному гостю.

Бах! Пуля улетела в темноту. Не попал! И, поддавшись инстинктам, я бросился в погоню. Однако, выскочив из оврага, споткнулся и упал.

Я рухнул в перепрелую листву и чудом не ударился лицом об крупную корягу.

Снова вокруг воцарилась тишина. Ни шороха, ни звука. Только холодный ночной лес и снег.

Прислушался. Ничего. Ни воплей, ни топота шагов. Плохо. Кажется, ушел неведомый и незваный ночной гость.

Поднявшись и, постояв пару минут, я направился обратно. Осторожно ступал по палой листве, ствол автомата обшаривал окрестности, и я старался услышать хоть что‑нибудь. Но все бесполезно. Тишина. Давящая, тревожная и гнетущая. Потому что воришка неподалеку. Нет шуршания мелких зверушек, а есть лишь темные высокие деревья и человек с оружием.